, 14TH-NOV-2015 09:06 PM

Самая скандальная писательница Великобритании

Джорджия Арианна ("Джорджи") Зиадe родилась в 1949 году на Ямайке. Ее отец, Майкл Зиадe, происходил из известной и влиятельной на Ямайке аристократической семьи маронитов-католиков, которые эмигрировали из Ливана на Ямайку в начале 20-го века. У матери была англо-испанская кровь.

Джорджия родилась с дефектами половых органов, и ее ошибочно зарегистрировали мальчиком, хотя генетически она была девочкой. Ребенка назвали Джордж Уильям.

Детство Джорджи было сплошным кошмаром. Мало того, что ребенка, который был девочкой, воспитывали, как мальчика, так ее мать, Глория, была настоящим монстром.

У Джорджи был брат и две младшие сестры, и всех их Глория воспитывала, "щелкая кнутом", как выражалась она сама.

- Единственным человеком, который имел права в доме, была моя мать, - рассказывает леди Колин Кэмпбелл. - Она управляла нами, детьми, нашим отцом и слугами. Философия жизни моей матери была проста - все существуют исключительно для ее собственного удобства. Уже в раннем детстве я поняла, если мама не получит того, чего хочет, и ты не будешь принимать правил ее игры, это может быть смертельно опасным. Мы, мой старший брат Микки, я, сестры Либби и Китти, руководимые Глорией, по сути, жили в атмосфере злобной неблагополучной семьи. Наша мать никогда не работала, и у нас не было другой перспективы кроме как бесконечно делать то, что она хочет. В обществе мать была очаровательна и остроумна, в доме у нас часто проходили приемы, но нас она постоянно оскорбляла и унижала, она была эмоциональной террористкой. Отец редко защищал нас от ее жестокости.
Больше всех приходилось терпеть моему старшему брату Микки. Его постоянно пороли, хотя он не делал ничего плохого. Глория ненавидела его, отчасти потому, что моя бабушка и тетя его обожали. Она ненавидела Либби за то, что та была очень хорошенькая. Она не любила Китти, потому что она была любимицей отца. Она вообще не обращала внимания на Китти, даже не была на ее крестинах. Китти как-то сказала мне, что впервые мать поговорила с ней, когда ей исполнилось 30 лет.
Мне однажды она чуть не сожгла лицо сигаретой, когда пришла в ярость.
Мы всегда знали, что с мамой что-то не так, но я не понимала, что она страдала от психического расстройства, пока не поговорила через много лет со своим психотерапевтом.
"Ты описываешь классический пример нарциссизма", - сказал он мне. - "Первоначально кажется, что это несерьезно. Просто хочется быть в центре внимания. Нарциссы презирают всех, кроме себя. Постепенно происходит расстройство нарциссической личности из-за невозможности быть постоянно центром вселенной, и чем старше они становятся, тем меньше получают лести от окружающих. Им от этого становится плохо, ведь они хотят, чтобы им поклонялись, как богам или богиням. Если вы не даете им насладиться поклонением, не важно, кто вы, ребенок, супруг или друг, они ужасно возмущены. Очень часто нарциссы спиваются или начинают принимать наркотики."
Когда моя мать стала старше, и ее красота начала увядать, она начала пить и стала алкоголичкой. Слуги прозвали ее "джин-тоник", потому что она заказывала его с утра, сразу после завтрака...
Самое непростительное, что сделала Глория - это то, что она не поехала повидаться с умирающим от рака 40-летним Микки, своим старшим сыном. Микки оставалось жить десять дней, она только что вернулась из поездки в Америку, куда ездила за покупками. Она сказала, чтобы мы оставили ее в покое, она никуда не поедет, тем более, что наш отец на Ямайке. Она не прослезилась, когда Микки умер, и не поехала развеять его прах на похоронах.
Я считаю, что нарциссическое расстройство личности - болезнь высшего и среднего класса, вам нужны средства, чтобы предаваться этой болезни, нужны деньги и власть. Нарциссы создают хаос вокруг себя. С нарциссизмом вы не можете делать черную работу. Я думаю, что наша культура знаменитостей способствует нарциссизму, поощряет его, поэтому многие люди считают, что имеют право быть звездами и достойны славы, не имея таланта.
Я благодарна своей матери за некоторые вещи. Благодаря ее злобному пренебрежению, мы научились быть независимыми и жить в реальности. Мы должны были стать такими - это был наш единственный путь выжить.
Еще я благодарна матери за то, что из-за нее я узнала, как надо бороться. Вокруг нас в жизни много мерзости, и Глория научила меня никогда не сдаваться.
Нарциссы не умеют любить. Разве моя мать любила меня? Нет. Я люблю часть ее. Были времена, когда я ее ненавидела. Но еще один ее урок: любовь и ненависть могут существовать вместе".

Чем старше становилась Джорджи, тем больше ее тянуло в мир женщин. Ей хотелось одеваться, как девочка, пользоваться макияжем.

Однажды отец взял ее на ипподром.

- Люди с интересом смотрели на меня, - рассказывает леди Колин Кэмпбелл. - Моя ситуация всем была хорошо известна, и хотя я была в брюках, все знали, что я - девочка. Это было худшим испытанием в моей жизни.

И вот в 13 лет она тайно обратилась за помощью к гинекологу матери, который сочувствовал ей. Узнав об этом, родители поместили дочь, которую они упорно считали сыном, в клинику, где ей насильно начали колоть мужские гормоны. У нее начал ломаться голос и появился пушок над верхней губой. Джорджи категорически отказывалась лечиться дальше.

- Единственный выход, который мне предложил отец, - рассказывает леди Колин Кэмпбелл, - убить себя, чтобы избежать огласки и позора. Он мне сказал: Решение твоей проблемы - доза крысиного яда".

Когда ей еще не было 18 лет, Джорджи уехала в Америку, поступила учиться в Технологический институт моды и работала моделью в Нью-Йорке. Она считалась одной из самых красивых девушек того времени в Нью-Йорке.

До 21 года Джорджи не имела права без разрешения родителей делать корректирующую операцию. Когда ей исполнился 21 год, бабушка дала ей 5000 долларов, и операция была проведена. Джорджи юридически поменяла имя на Джорджия Арианна и стала, наконец, полноценной женщиной.

В 1974 году, зная его только пять дней, Джорджия вышла замуж за лорда Колин Кэмпбелла, сына Яна Кэмпбелла, 11-го герцога Аргайл. Брак оказался крайне неудачным. Пара развелась после 14 месяцев совместной жизни.

Джорджия обвинила лорда Колин Кэмпбеллa в пристрастии к алкоголю и наркотикам и жестоком обращении с ней.

- Я не могла знать, что Колин Кэмпбелл окажется жестоким чудовищем и будет унижать меня, - рассказывает леди Колин Кэмпбелл. - Наш союз оказался переполнен насилием и ненавистью. Через два месяца после свадьбы мне пришлось делать пластику на лице после побоев.

Но больше всего леди Колин Кэмпбелл не может простить лорду Колин Кэмпбелл того, что он сделал общественным достоянием то, что она хотела бы сохранить в тайне.

Одна газета написала о том, что, якобы, лорду Колин Кэмпбеллу было неизвестно о физической проблеме его жены перед свадьбой, и он женился на трансвестите.

Леди Колин Кэмпбелл подала на газету в суд, попутно обвинив мужа в том, что он продал эту клевету газете за деньги. Все суды она выиграла, получив большую денежную компенсацию и опровержение в прессе, что она - не трансвестит, а просто имеет врожденный дефект.

- Это было ужасно, - говорит она. - Такие личные вещи нельзя выносить на публику. Это было как моральное изнасилование на публике. Но еще хуже, когда твои близкие, твой муж и его брат, торгуют сведениями о тебе за деньги. Если бы у них была хотя бы капля порядочности, они бы лучше украли эти деньги, а не делали то, что сделали. Даже у воров не хватило бы наглости сделать такое.

Суд развел Джорджию с ее мужем без разговоров. Леди Колин Кэмпбелл дала объявление в газету, что хотела бы, чтобы ее знали, как Джорджию Зиаде, но суд это заявление проигнорировал и оставил за ней титул и фамилию Колин Кэмпбелл. По английскому законодательству, поскольку она была женой лорда, приставка "леди" сохраняется за ней после развода, к другой фамилии она применяться не может и теряется при повторном бракe.

- Я родом из гораздо более древней и аристократичной семьи, - говорит леди Колин Кэмпбелл, - это ему повезло на мне жениться.

У нее были отношения с лордом Хейли, бывшим министром внутренних дел, и актером Ларри Лэмбом, были у нее и краткосрочные романы, но больше выходить замуж Джорджия не захотела.

В 1993 году леди Колин Кэмпбелл взяла двух мальчиков из России, Мишу и Диму.

Сейчас леди Колин Кэмпбелл живет в Лондоне, в Кеннингтоне. Она по-прежнему, полна энергии и новых идей. Пишет книги, снимается на телевидении. Сейчас, например, участвует в австралийском реалити-шоу I'm A Celebrity Get Me Out Of Here.

Почти все ее книги - скандальные. Ее роман Empress Bianca убрали из печати после судебного процесса. Лили Сафра, вдова банкира Эдмонда Сафра, одна из самых богатых и влиятельных женщин мира, утверждала, что героиня романа списана с нее. Она подала иск в суд, и суд запретил печатать роман. Но леди Колин Кэмпбелл подала встречный иск, и обе женщины пошли на компромисс. Леди Колин Кэмпбелл работает над поправками в своей книге.

, [Jul. 20th, 2010|03:22 pm]

Леди Колин Кэмпбелл о судьбе и высокой моде

"Носить Couture днём в наше время - верх вульгарности, это только Принцесса Кентская может себе позволить. Вам, моя дорогая, я бы не посоветовала в вашем возрасте носить такие кольца, как мои, а вот мне уже можно. Хотя... померяйте!"

Я надеваю тяжёлый перстень из тёмного золота с огромной жемчужиной. Леди Колин Кэмпбелл решает, что мне идёт и что всё чушь, можно всем, потому что мода такая.

Среди британской аристократии Леди Кэмпбелл знают все. Писатель, биограф, светская дама, эксперт в вопросах этикета и одна из тех ярких личностей, вокруг которых постоянно витает аура чего-то запрещённого, скандального и очень «неправильного».

В 1992 году она опубликовала книгу о принцессе Диане, из которой мир впервые узнал о несчастном браке принцессы, её многочисленных любовниках, булимии и прочих теперь уже печально известных подробностях личной жизни Дианы. Последовали судебные разбирательства, шум и скандал. В 2005 году вышла книга Леди Кэмпбелл «Императрица Бьянка», о приключениях дамы из высшего света, отправившей мужа на тот свет. Самая богатая вдова мира Лили Сафра... узнала в выдуманной Джорджией Кэмпбелл героине саму себя и пригрозила разорить издателей книги, если они немедленно не отзовут художественную клевету с полок магазинов. Последовали судебные разбирательства, шум и скандал. В 2009 году «Императрица Бьянка» вышла в печать снова, с незначительными исправлениями. Последняя книга Джорджии Кэмпбелл «Дочь Нарцисса» – развёрнутое признание в ненависти к... собственной матери. Глория Зиади скончалась несколько лет назад, так что судебных разбирательств на этот раз не последовало.

Ещё она, в качестве члена жюри, изощрённо умеет ставить на место разухабистых девиц из передачи Ladette to Lady, ведёт открытую войну с бывшим мужем Лордом Кэмпбеллом, который во время их короткого брака рассказал всем газетам, что женился на трансвестите, и высказывает предположения, что у Тони Блэра и Джорджа Буша нарциссизм, как у её матери, дошёл до уровня психологического расстройства и требует медикаментозного лечения. Подходя к её лондонскому дому в Кеннингтоне, вспоминаю её цитату из прочитанного накануне интервью: «Когда умер Герцог Аргайл, брат моего бывшего мужа, никто даже не потрудился написать приличный некролог. Я была ужасно рада – так ему и надо. Мелкий ядовитый червь.» Не без некоторого трепета стучу в синюю калитку. Почему-то кажется, что меня ждёт приключение.

Тёмные глаза смотрят внимательно и неотрывно. Ей явно столь же интересна моя персона, как и мне - её собственная. Она говорит медленно, с почти вымершим аристократически-колониальным акцентом, сопровождая каждую фразу широкими, решительными движениями.

Леди Кэмпбелл живёт на два дома – с понедельника по пятницу она в Лондоне, а на выходные уезжает повидаться с сыновьями в свой французский chateau. Сыновей у неё двое, им 16 лет и на уикенд их отпускают повидать маму из закрытой школы-пансиона. Мальчиков зовут Миша и Дима, оба – сироты, брошенные родителями при рождении. Она показывает маленькую фотографию – молодая Джорджия с двумя свёртками в цветастых одеялах, уложенных в тележку аэропорта «Шереметьево». Был 1993 год. Волею высших сил пятимесячный Дима и трёхмесячный Миша попали из Санкт-Петербургского Дома Ребёнка прямо в огромный особняк в лондонской Белгравии. Там новых членов семьи уже ждали три няни, заранее выписанные с родины Джорджии - Ямайки.

- Я пыталась усыновить ребёнка в Англии, в течение двух лет. Но проблема в том, что вся система социальных услуг в этой стране существует исключительно для того, чтобы создавать рабочие места для тупых бюрократов. Когда в их руки попадает здоровый, нормальный малыш, их главная задача – ни в коем случае не отдавать его жаждущим усыновления родителям, а кидать от одних foster parents к другим, чтобы к пяти годам ребёнок научился никому не доверять и ни к кому не привязываться, фактически превратился в эмоционально ущербного человека. В России – совсем другая философия, исходящая из того, что самый благоприятный вариант для новорожденного ребёнка – попасть в руки любящих родителей.

Да, ей пришлось оформить тысячу справок, анкет и заявлений. Да, она ездила в Россию в течение трёх лет и не всегда понимала, из-за трудностей перевода, о чём говорят решающие её судьбу люди. Взмах руки. Преодолимые, в отличие от размытой политкорректной британской системы, трудности.

- Вообще-то я хотела мальчика, а потом, через пару лет, девочку. Приехала я тогда забирать уже записанного на меня Диму, но мне почему-то, не знаю даже, сначала показали Мишу. Он спал в кроватке и я влюбилась с первого взгляда. А потом показали Диму, и он был... просто чудо. И говорят: выбирай любого. Как я могла выбрать?!

В России Миша и Дима пока не были – Джорджия напугана историями про биологических родителей, прознавших об усыновлении их брошенных детей богатыми иностранцами и требующих выкуп. Они обязательно туда поедут, когда им стукнет восемнадцать. Если захотят.

- Я, - продолжает леди Кэмпбелл, - сама имею русские корни.

Ага, думаю я, как и требовалось доказать. Эмиграция первой волны? Бабушка какая-нибудь? Ошиблась я, как оказалось, всего на несколько сотен лет. Отец Джорджии родом из Ливана, где его предки, во времена Оттоманской империи, будучи ортодоксальными христианами, были аффилированы к Российской Империи. Два, три, пять столетий назад... какая разница? Это семья, это кровь и это абсолютно релевантно здесь и сейчас, для Димы, Миши и для Маши, от внимания иногда забывающей дышать.

Спрашиваю, как Джорджия отреагирует, если один из её сыновей в один прекрасный день приведёт в дом русскую подружку. Выяснилось, что к английским девушкам голубых кровей Леди Кэмпбелл, несмотря на то, что является одной из них, относится без энтузиазма.

- Во-первых, я не удивлюсь. Потому что вы [русские девушки] тоньше, выше, лучше одеваетесь, образованны и сексуальны. Среди тех, которые любят называть себя «настоящими леди», - продолжает Леди Кэмпбелл с непередаваемым презрением, - существует осознание... как бы это сказать... избранности. Никаких усилий в плане собственной внешности. Мужчины, якобы, их так хотят, как есть. Моя свекровь, например, была знаменитая светская красавица Герцогиня Маргарет Аргайл и одевалась просто божественно. Так что вы думаете? Многие за её спиной шептались осуждающе - trying too hard. Настоящая леди - это не перманентно тихий голос и плавные движения. Леди должна уметь ругаться, и отстоять свою точку зрения, защитить себя и своих близких, когда надо. Вы умеете, я вижу. Среди моих знакомых найдутся дамы, которые безукоризненно воспитаны, вежливы, милы в общении, скромны в одежде – а под благородной оболочкой скрываются холодные, расчётливые, амбициозные твари, каких ещё поискать. Одна мне особенно приходит на ум...

Она сужает глаза и я понимаю, что с Джорджией лучше дружить. Я смотрю на её кашемировые леггинсы, серые замшевые босоножки на шпильках и спрашиваю, любит ли она моду.

Сказать, что любит – ничего не сказать. Она провела юность в Нью-Йорке, где училась на дизайнера, работала манекенщицей и, по её словам, «одна из первых начала носить hotpants, когда они только появились». Она с семидесятых годов коллекционирует классические дизайнерские вещи, но категорически против выпячивания лейблов, поэтому ни Шанель 2.55, ни лубутановских лодочек с красной подошвой в её гардеробе не найдёшь. Она рассказывает мне про любимое «вечернее» кольцо с розовым бриллиантом, не забывая одновременно делать комплимент моим джинсовым шортам и показывать старые фотографии своей тёти и матери. Одна из них - handsome, а вторая – glamorous.

- Glamorous – это в повороте головы, в походке... Это моя мать, которая даже когда умирала, не потеряла этого блеска...

В её гостиной, среди картин Репина и Айвазовского, фамильного фарфора, книг и фотографий, я не осмелилась спросить её о природном дефекте, в результате которого её ошибочно зарегистрировали при рождении мальчиком и который доставил ей массу страданий и привёл к публичному унижению собственным мужем. Я не спрашивала про Диану, про любовников самой Джорджии, про её немалочисленных врагов и критиков. Мы говорили о любви и о детях, о красоте и об интеллекте. На прощание Леди Кэмпбелл поцеловала меня в щёку: «Твой характер - твоя судьба, darling. И перчатки у тебя очень красивые. Не помнишь, где купила?!»